Юрист Михаил Барщевский: «За убийство животного я бы давал 20 лет!»

Это интервью с известным российским юристом Михаилом Барщевским было опубликовано "Московским комсомольцем" еще в 2014 году, но сегодня, на наш взгляд, оно актуально, как никогда. В стране ежедневно происходят случаи живодерства, о которых пишут СМИ и сообщают соцсети, а закон о животных все еще не принят.

Ему пошел бы гусарский мундир с золотыми аксельбантами. Стрижка точно только что из салона. Неизменно элегантный пиджак и галстук в тон.

Полпред Правительства РФ в высших судах, один из самых успешных российских юристов и звезда программы «Что? Где? Когда?» — человек с довольно жестким характером. Однако и у него есть маленькие слабости. В частности, любовь к собакам.

В детстве у Михаила Барщевского не было никакой живности: в родительской коммуналке об этом и мечтать не разрешалось. Зато в собственном доме он развернулся по-настоящему. Четыре собаки, попугай, четверка амадин и сотня рыбок.

— Все наши собаки черного цвета. Даже если какая-нибудь собака погибала, все равно появлялась новая черного цвета. У нас сегодня главная собака в доме — это королевский пудель. Ему уже 13 лет, он самый умный, реально понимает слова. Он всегда рядом. На второе место я бы поставил бельгийскую овчарку. Затем черная лохматая немецкая овчарка и Черныш — русский терьер. Очаровательная собака. Большая-большая, добрая-добрая и очень смешная. Все наши собаки — девочки. Пудель живет в доме, одна всегда на улице — это Черныш, а овчарки в зависимости от погоды. Я их зову гостевыми собаками.

— А почему все черные?

— Так повелось. Может быть, какое-то рациональное зерно вначале имелось. Мы живем за городом, и на черной шерсти грязь меньше видна.

— Зато ваш попугай несколько выбивается из цветовой гаммы!

— Да, это большой попугай жако, зовут его Жирик. Нам его подарила дочь. Вначале он был дико злой и все время орал. Поэтому кличка родилась сама по себе. Конечно, мы его уже приручили, он немножко подобрел, что вообще характерно для существ с этим именем. Но все-таки иногда еще покрикивает.

— А известный политик, которого за глаза называют Жириком, знает, что у него есть тезка?

— Я об этом не в первый раз рассказываю и думаю, что знает и поэтому со мной не разговаривает.

— Но ваш-то Жирик с вами, наверное, общается? Ведь жако за способность к звукоподражанию считаются самыми талантливыми среди попугаев. В среднем они могут запомнить более 100 слов и выражений. И еще жако фантастически имитируют трель будильника, домофона или телефона. Жирик обладает этими навыками?

— Наш попугай немножко разговаривает, но, увы, он не самый способный среди своих собратьев. У него скромный лексикон, говорит «пока», «алло», «Жирик хороший», в чем, конечно, ошибается, и настолько точно воспроизводит трель телефонного звонка, что можно перепутать.

Моя жена Ольга коллекционирует зебр. И недавно мы купили четырех зебровых амадин, по парочке каждому из детей в комнату. Это очень красивые маленькие птички с чередующимися черными и белыми полосками, почти как у зебр.

— Собаки, попугай, амадины. Никого не забыли?

— Еще у нас есть золотые рыбки. В свое время мы купили шесть рыбок, они стали у нас размножаться, и теперь их уже под сотню. Настоящая ферма по разведению золотых рыбок. Летом они живут в прудике, а на зиму переселяются в три аквариума. Даже четыре, считая аквариум в московской квартире.

— Недавно прочитала ваш рассказ «Свалка» о трогательной дружбе бездомной собаки и домашнего котенка. Это реальная история, которую вы где-то наблюдали?

— Абсолютная фантазия. Если читать внимательно, то в начале возникают ассоциации с перестройкой, а потом меня вывело на рождественскую ноту. Когда делался аудиодиск по сборнику моих рассказов, их попеременно читали актеры: мужчина и женщина. Так вот, «Свалка» была записана с седьмой попытки, потому что актриса всякий раз начинала плакать у микрофона, что стало для меня приятным комплиментом. И лишь на седьмой раз она справилась с собой и прочитала без слез от начала до конца. Я очень люблю этот рассказ.

— А вы когда-нибудь бездомных животных привечали?

— Было один раз. К нам на дачу прибежала собачка, голодная, замерзшая, обтрепанная. Мы ее выкормили, ветеринара пригласили, а потом отдали нашим друзьям, у которых погибла собака.

— Как вы относитесь к людям, которые не любят животных? Сейчас действует целое движение так называемых догхантеров, которые отстреливают и травят бездомных собак.

— Догхантеры и люди, которые не любят животных, — разные категории. Любить или не любить — личное дело каждого. А вот подвергать животных издевательствам, убивать — совсем другое. Я вас сейчас, быть может, удивлю. Я бы за такие действия в отношении животных давал наказание в полтора раза большее, чем за аналогичные преступления в отношении людей. Не потому, что животные для меня ценнее, чем люди, — нет, конечно, но они безответнее, безобиднее. Когда я работал адвокатом, мне приходилось защищать людей, которых обвиняли в разных преступлениях. Но есть вещи, которые я определяю таким образом: нельзя красть у слепого. Украсть у зрячего можно, потому что он такой же, как ты, хотя это, конечно, тоже преступление. А красть у слепого — это подонство. То же самое касается издевательств над животными. Подонки должны наказываться по полной программе. Если за убийство человека дают 15 лет, то за убийство животного — 22 с половиной.

— Я разделяю вашу позицию, но многие вас просто не поймут.

— Мы сейчас живем в чрезвычайно жестоком обществе, и терпимое отношение к людям, которые позволяют себе издеваться над слабыми, будь то животные, дети, старики слепые или несчастные забитые мигранты, подлежат строжайшему осуждению. Они и есть рассадники той раковой опухоли, которая называется «всеобщая ненависть».

— Тогда объясните мне как высокопоставленный юрист: почему не работает статья 245 УК РФ, предусматривающая ответственность за жестокое обращение с животными?

— По ней, условно говоря, всего 5 дел в год на всю страну. Не работает, потому что нравственные ценности отсутствуют. Участковому милиционеру лениво заниматься такими расследованиями. Он рассуждает примерно так: ну, убил собаку, не человека же! Не понимая того, что практически каждый, кто убивал людей, начинал с животных. Эта склонность к садизму и лишению живого существа жизни от природы заложена в любом из нас, но есть сдерживающие центры, которые у некоторых персонажей не работают. Я не очень представляю себе, как человек, прочитавший «Муму», может убить собаку. Если в этот момент ему больно дать по рукам, считайте, что спасли человеческую жизнь.

— Как вы думаете, почему до сих пор в нашей стране не принят закон о животных? Президент вроде бы любит собак, заботится о сохранении редких видов.

— Путин, как мне кажется, по своей психологии тоже придерживается принципа, что нельзя красть у слепого. Его отношение к животным — это не пиар, как бы над этим ни иронизировали. Но принятие любого закона подразумевает расходование бюджетных средств, а в нынешней ситуации не хватает на пенсионеров, ученых, военных...

Что говорить о законе о животных, когда у нас даже нет закона о благотворительности? У нас вообще законов о добре мало. Большинство начинаются со слова «запретить», и практически нет, где следует «разрешить».

— А как вы относитесь к цирку? Не секрет, что есть дрессировщики, использующие жестокие методы на репетициях. Зверей бьют, причиняя увечья и ломая психику.

— Я не любитель цирка и не любитель дрессированных животных. И не хочу соучаствовать, поддерживая рублем эти вещи. Мне приятно, когда мой пудель что-то дома делает, но я ради этого его не бью, не держу голодным, не вкалываю укол, расслабляющий мышцы. Я не осуждаю ученых, которые ставят эксперименты на животных для создания медикаментов, которыми будут лечить людей. Другой подход представляется мне ханжеским.

— Мне кажется, что любовь к меньшим братьям прививается с детства, в семье. Ваши дети-двойняшки растут в окружении собак и, наверное, не знают, что бывает по-другому?

— Они обожают собак. Пока рано говорить, Дашке всего 8 лет, но я мечтаю, чтобы она стала ветеринаром. Поэтому наличие животных в доме имеет осмысленную направленность. Правда, Дашка еще помешана на лошадях, но конюшню мы не держим.

— А теперь вопрос психологического плана. С каким животным вы себя ассоциируете?

— Вопрос ставит меня в тупик. (Задумывается.) Я не зайчик — это точно. И не носорог, и не слон. Медведь, может быть. Но, поскольку я много лет в программе «Что? Где? Когда?», хочется ассоциировать себя с совой.

Фото Юрия Феклистова из архива Михаила Барщевского