«Я не чудо-мэр, это был общественный запрос на справедливость» - глава Якутска

9 сентября прошлого года в Якутске прошли выборы главы, которые, безусловно, войдут в историю не только республики, но и всей страны. Мэром столицы Якутии впервые стала женщина. Беспартийная Сардана Авксентьева уверенно обошла ставленника власти, единоросса Александра Саввинова.

Сегодня Авксентьеву называют «чудо-мэром», она лидирует во многих медиарейтингах, ее ставят в пример и… видят в ней будущего президента страны.

Вместе с тем мэр Якутска подверглась жесткой критике за свое участие в митинге против мигрантов, а также за заявление о шантаже со стороны известной журналистки. Что думает обо всем этом сама Сардана Владимировна, она рассказала в интервью, опубликованном в журнале «Русский репортер».

(Ниже приводим полную версию материала)

Город контрастов

- Сардана Владимировна, мы с вами делали интервью после выборов мэра Юрия Заболева, вы были тогда его заместителем. Что изменилось в мэрии, в городе за эти десять лет?

- Произошло много позитивных изменений. Мы, горожане это видим.

- А вместе с тем?..

- Вместе с тем, три четверти городских дорог на сегодня не соответствуют требованиям. В городе несколько сотен ветхих и аварийных деревянных домов, которые формально таковыми не являются, но в них проживают тысячи людей. Тысячи людей стоят в очередях на получение земельных участков – в льготных очередях. Буквально сегодня сотни многоквартирных домов требуют срочной ревизии газового оборудования по истечении 30 лет эксплуатации. Все городские школы переполнены в 2-3 раза, везде обучение идет в две смены. Это, если говорить глобально.

Что касается административной, чиновничьей работы, то те административные регламенты, которые мы принимали 8-10 лет назад, применяются до сих пор без изменений, их надо дорабатывать. К сожалению, на сегодняшний день по-прежнему нет достоверной земельной карты города Якутска. Есть проблемы и с управлением муниципальным имуществом. Мы имеем также серьезный дефицит бюджета и большой муниципальный долг. Конечно, выросла изношенность инженерных сетей города. Впрочем, в этом плане Якутск – не исключение, такие проблемы характерны для большинства российских городов.

- Вы сказали об уникальности построенных в Якутске зданий. Если говорить об этом, имея в виду, что мы строим на вечной мерзлоте, то у нас весь Якутск уникален.

- Во-первых, да, мы строим на мерзлоте, и в этом смысле аналогов Якутску действительно нет. А во-вторых, у нас очень продвинутые технические проработки и сильные архитекторы, благодаря которым появились современные здания.

Недавно мы встречались с Вячеславом Анатольевичем Штыровым (президент Якутии с 2002 по 2010 гг - прим.авт.). Так вот он сказал, что в Якутии сильнейшая в России проектная база и проектная школа. Я с ним полностью согласна.

- Между тем у нас очень большое количество аварийного жилья. И в этом плане Якутск можно назвать самым настоящим городом контрастов, который поражает всех приезжих жуткими деревяшками.

Сейчас начался второй этап федеральной программы по переселению из ветхого и аварийного жилья, по которой республика получит из федерального бюджета 66 млрд рублей. Уже известно, что в эту программу подали заявки: Алданский район – порядка 181 тысячи квадратных метров, Ленский район – 123 тысячи квадратных метров. Якутск заявил к сносу всего 68 тысяч квадратных метров. Это катастрофически мало для нашего города при таком количестве ветхих домов. Почему так получилось?

- Многие думают, что 93 миллиарда рублей (а именно столько предусмотрено из федерального и республиканского бюджетов) – это очень много, и что Якутск получит львиную долю этих средств. Это не так. Якутск получит всего 4,8 млрд, согласно поданной заявке, а в ней учтены дома, признанные ветхими и аварийными до 1 января 2017 года. 68 тысяч квадратных метров – это действительно очень мало. К сожалению, население города, проживающее в ветхих домах, оказалось не готово: у людей просто не было информации о том, что они должны делать, чтобы попасть в программу переселения, и они в нее не попали. Думаю, это серьезная недоработка предыдущего периода. Мы постараемся сделать все возможное, чтобы в последующий этап федеральной программы переселения попало существенно больше жильцов наших деревянных бараков.

- В этом смысле показательным является многострадальный 17 квартал, жителям которого была обещана застройка китайской компанией «Чжода». Именно из-за этих обещаний люди ничего не сделали, чтобы попасть в федеральную программу. Да и вообще, они только сейчас узнали, что в ближайшее время им вообще ничего не светит.

- Да, к сожалению, 17-го квартала, целиком, в федеральной программе нет. Жители этого микрорайона не прошли процедуру признания их домов аварийными и подлежащими сносу. Всего лишь 12 домов квартала будут расселены по федеральной программе.

- Честно говоря, эта процедура многих, мягко говоря, не устраивает. Люди не понимают, почему они должны тратить свои деньги на то, чтобы зафиксировать очевидный факт: дома изношены настолько, говорят они, что признавать их аварийными просто странно.

- Да, для признания аварийным двухэтажного деревянного дома нужно порядка 25-30 тысяч. Но, согласитесь, чтобы получить все-таки перспективу - примерно пятилетнюю - переселения в нормальное жилье, в этом есть резон.

Я встречалась с Тумусовым (Федот Тумусов - депутат Госдумы от Якутии – прим.авт.). Их фракция продвигает законопроект о фондах реновации, как в Москве. Я с осени говорю о том, что нам, республике, Якутску, как столице республики, в котором проживает треть ее населения, тоже нужен собственный фонд реновации. При этом я понимаю, что республика не сможет нам помочь, так как в бюджете на это денег нет.

Тем не менее, по проблеме 17 квартала мы собираемся еженедельно. Скажем откровенно, застройщики туда заходить не хотят, так как там нет инфраструктуры. А чтобы этот микрорайон снести и построить заново, нужно порядка 40 млрд рублей. Где брать такие средства?

И все же нами принято решение силами нашего муниципального предприятия «Агентство по развитию территорий» начать застройку квартала. Сначала будет построено три больших дома.

- Уже есть конкретные адреса?

- Да, есть, но называть их я бы пока не хотела, поскольку это может повлечь удорожание квартир в домах под снос при их оценке, а это дополнительная нагрузка на муниципальный бюджет.

- Ну а сроки можно озвучить?

- Снос некоторого количества домов мы готовы сделать в этом году. Но в бюджете на это пока только 80 миллионов, его нужно пополнить.

- Сколько домов уже запланировано под снос?

- В ближайшие пять лет: по федеральной программе 12, силами муниципалитета постараемся около 20.

Ищем бабушку, которая научит печь пирожки

- Сардана Владимировна, во сколько начинается ваш рабочий день?

- Я приезжаю в разное время – и к семи утра, и к семи тридцати. Бывает и в пять. Обычное время – восемь утра.

- На каком транспорте вы ездите?

- На служебной машине?

- А какая у вас служебная машина?

- «Тойота Камри».

- Это та, на которую снег упал с крыши?

- Да.

- Она восстановлена?

- Да.

- На сегодняшний день в мэрии вся команда ваша? Я имею в виду людей, которых привели с собой вы.

- Конечно, есть люди, которые пришли со мной. Но много и тех, кто работал в прежней команде. Их, кстати, большинство - наверное, процентов восемьдесят. И есть люди, которых я взяла по рекомендации.

- А есть те, которых вам настойчиво советовали взять?

- Нет.

- Вы достаточно активны в соцсетях, у вас огромное количество подписчиков в Instagram, ваши посты собирают тысячи лайков буквально за минуты. Вы сами ведете свою страницу или кто-то пишет вам тексты?

- Я пишу их сама. Иногда мне их правит Алексей (Толстяков – пресс-секретарь, прим.авт.), что-то добавляет, что-то немного меняет.

- Если вы ведете свои страницы сами, вы наверняка видите, когда вас отмечают в публикациях или комментариях по самым разным темам.

- Мало того, что меня отмечают, каждый, кто видит, считает своим долгом мне это скинуть. И про лошадей, и про ямы, и про канализацию, и про собак. Одна информация приходит ко мне минимум раз пятнадцать.

- Как вы на это реагируете? Вы отвечаете?

- Я физически не могу отвечать всем, поэтому обращаю внимание тех подразделений, которые ответственны за ту или иную сферу. Часть забирает городской портал OneClick, часть – руководители подразделений.

Есть вещи, на которые я принципиально не отвечаю. Это оскорбления, фейки. Не отвечаю хейтерам. Не реагирую на многочисленные просьбы перечислить деньги.

Вместе с тем, бывают просьбы в соцсетях, на которые я должна отреагировать лично.

К слову, я ищу бабушку, которая звала меня готовить пироги. Ее зовут Марфа Петровна, она живет в Якутске. У нее есть аккаунт в Инстаграм. Когда она узнала, что я не умею готовить пирожки, она написала мне на странице «Новости Якутска»: приходи, я тебя научу. Но мы ее найти не можем. Надеюсь, найдем.

«Сардана, опора есть только там, где есть сопротивление»

- Соцсети ведут сейчас многие политики, чиновники. Блогерами стали даже те, кто никогда в жизни ничего не писал. С одной стороны это удивляет, с другой - понятно, для чего это делается. По вашему мнению, насколько это нужно и без того известному, публичному человеку?

- Лично мне присутствовать в соцсетях постоянно не удается. Вообще, я думаю, что быть очень активной в соцсетях – неправильно, это ведь отнимает время. У меня публикации выходят примерно раз в три дня, иногда раз в неделю. Думаю, это нормально.

По некоторым вопросам, полагаю, люди хотят знать мое личное мнение, поэтому не писать совсем тоже невозможно. Кроме того, когда люди дают обратную связь на публикацию, ты можешь понять, поддерживают ли они твое мнение. В плане личного мониторинга это очень полезно: я понимаю свою аудиторию, понимаю, что им нравится и не нравится, чего они ждут, против чего выступают. Для этого я веду свою небольшую статистику. Сложность работы заключается в нахождении баланса. Это когда есть две стороны, между которыми нужно пройти ровно и быть понятой.

- Например?

- Например, ситуация с озеленением. Все говорят: ой, цветочков будет меньше.

- А их будет меньше?

- Намного. Не миллион, как в прошлые годы. В этом году мы решили, что первым делом проведем асфальтирование. А во-вторых, нам нужно садить деревья. В ближайшее время, когда будут готовы цифры, я объясню людям, почему мы все это делаем. Да, я считаю, что важно объясняться, разговаривать. Даже если кто-то тебя не поддерживает, в крайнем случае они услышат, почему ты так делаешь.

- Вряд ли можно всё объяснить обывателю. Возьмем, к примеру, бюджет.

- Безусловно, процесс бюджетирования для непосвящённого человека довольно сложен. Я сказала нашим финансистам: сделайте бюджет в доступном виде - как азбуку. Чтобы каждый его понял. Каждый должен этим интересоваться, и за процессом должен быть общественный контроль.

Сама идея местного самоуправления строилась на том, что есть исполнительная и представительная власть. И Якутская городская Дума в свое время создавалась как представительный орган, с тем чтобы конкретный депутат представлял интересы конкретной группы людей. В реальности все немного исказилось. Я считаю неправильным, когда депутатами являются руководители муниципальных или республиканских предприятий. Не в обиду никому из депутатов. Поэтому, опять же для достижения баланса я усиливаю работу общественных советов. Например, возрожден научно-технический совет, создан совет по культуре. Будет создан совет по туризму, координационный совет по предпринимательству, по ЖКХ. Летом обновится состав Общественной палаты города.

- Обновится по какому принципу?

- Пока по такому же, как было раньше: семь членов от главы, семь от Городской думы, остальных семерых выбирают 14 членов. Итого 21. Я надеюсь, что это будет живой и работоспособный коллектив.

- Живой – это не согласный, способный критиковать?

- Когда-то один из моих руководителей-наставников сказал мне: Сардана, опора есть только там, где есть сопротивление. Если в один прекрасный день ты оглянешься и увидишь, что все послушно кивают головами, значит ты в болоте. Найдешь человека с отличным от твоего мнением, сможешь его убедить, привлечешь на свою сторону – и лучше соратника у тебя не будет. Потому что, если сегодня человек соглашается с тобой, завтра он может так же согласится с другим. С людьми, имеющими стержень, надёжнее.

«Я не чудо-мэр, таким был общественный запрос»

- В вашей команде с вами часто не соглашаются?

- Внутри нашей основной небольшой команды действуют демократия и плюрализм. Мы спорим ровно до того момента, пока не примем общее решение. До принятия решения можно говорить всем и всё. Прелесть в том, что мы разные. Потому что, повторюсь, важен баланс, учет наибольшего количества мнений. Никогда не будет такого решения, которому все будут рукоплескать.

Мы стараемся быть открытыми. Но тот уровень открытости, который мы задаем, для нас же составляет определенную трудность, потому что запрос общества растет. Обществу нужно не просто рассказывать и объяснять, от власти ему нужны решения и действия.

Принимать решения в закрытом кабинете и идти курсом, который ты считаешь правильным – это, наверное, проще. А вот общаться, выверять спорное решение – конечно, намного сложнее. В процессе обсуждения огребаешь по полной. Но это правильно, и я думаю, что рано или поздно мы придем к демократической культуре.

Сейчас на нас, на Якутск, вся Россия смотрит как на нечто, и нам очень важно не ошибиться, не скатиться вниз, а показать определенное цивильное движение. Может быть, современный опыт Якутска вообще позволит выжить и развиваться институту местного самоуправления.

- Вы сейчас говорите о Якутске в том смысле, что многие восприняли вас как необычное явление?

- Я имею в виду город Якутск, а не себя как руководителя.

- Но к нему приковано внимание благодаря именно неожиданным выборам мэра и, соответственно, вашей персоне. Это ведь вас назвали чудо-мэром.

- Тут самое главное – адекватное восприятие себя. Я являюсь тем, кем являюсь, пока меня поддерживают и понимают люди, которые мне доверяют.

- А вообще, как вы воспринимаете вот эту оценку вас, что вас считают феноменом?

- «Феномен», «чудо» – это, конечно, перебор. Я не понимаю, почему это произошло. Это все соцсети, глобализация информации. Я смеюсь, когда говорят: это сделала куча пиарщиков, политтехнологов. На самом деле это Толстяков, Мандзяк (советник мэра) и Тойтонова (пресс-служба главы и мэрии Якутска), и иногда подключался Сергеев (помощник мэра – прим. авт.). Вот такой небольшой группой людей мы и сейчас советуемся, спорим, иногда ругаемся, вместе радуемся - всё как в любом коллективе. Ну и, конечно, рядом всегда мои заместители. Всё. Это не моя персональная уникальность ни в коем случае. Это общественный запрос – на такой формат работы и публичного поведения руководителя, запрос на идеи, решения и действия, которые ждет наш работодатель - горожане.

- Ну это слишком общо, на мой взгляд.

- Наверное, это также запрос на справедливость. На адекватность. На открытость и диалог, на честность и доверие. Так обычно случается, что если какой-то человек формально соответствует общественному запросу, ожиданиям людей, то он этими же людьми объявляется их неформальным лидером, возводится на некую высоту.

«Мужики, только не психаните»

- При этом, если возводят на высоту - нужно ей соответствовать. Это сложно.

- Сложно.

- Ну вот, к примеру в ситуации с митингом. Его назвали встречей с общественностью, но на самом деле, мы понимаем, что это был несанкционированный митинг. Вас на него позвали?

- Я на него пошла сама.

- Почему? Для чего?

- Я долго думала над этим. Я видела в соцсетях всех этих едущих в Якутск мужчин и понимала, что там, в «Триумфе», соберется огромная масса. Люди были приглашены руководителем администрации республики, и раз их пригласили - они ждали каких-то слов, реакции.

Я понимаю, что сфера межнациональных, межконфессиональных отношений – это не моя ответственность, это полномочия субъекта, так прописано в законе. Но поскольку это произошло на территории Якутска, я должна была держать ответ. Я подумала, что, если не пойду туда, значит не прозвучат ответы, значит я продемонстрирую пренебрежение к людям, которые там собрались, и даже, может быть, покажусь трусом.

В то же время я понимала, что если пойду, то это может быть не понято, и истолковано по-другому.

- Так и получилось.

- Отчасти. Когда в СМИ стали появляться куски моего выступления, вырезанные из контекста, это, конечно, выглядело диковато. Мы, мол, терпели-терпели и устали. Давайте, мол, покажем, кто здесь хозяин. Всё это было вырвано из контекста. На самом деле во время своего выступления я неоднократно говорила: не нарушайте закон, уважайте друг друга, не допускайте беспорядков.

И меня не освистали, не прогнали, меня услышали и поняли. И хорошо, что Айсен Сергеевич (Николаев – глава республики, прим.авт.) пришел, уважил людей, они его ждали.

Моя задача была любой ценой не допустить, чтобы это произошло. Я прекрасно помню 1986 год, студенческие волнения, там ведь пострадала куча людей и с той, и с другой стороны... Я смотрела на них и думала: мужики, только не психаните, спокойно расходитесь по домам.

В итоге все разъехались спокойно. Массовых беспорядков в городе не произошло. К сожалению, были единичные случаи хулиганства, ими занимались правоохранительные органы. В ту ночь было совершено одно правонарушение – у женщины отобрали сумку, нарушителя тут же задержали. Но катастрофы не произошло.

Психология масс до конца не изучена, и если что-то пошло бы не так, случись хоть какая-то маленькая вспышка – толпа хлынула бы на улицу. И если бы эта толпа разъяренных мужчин захотела что-то сделать, они бы сделали.

- А сколько вообще мигрантов в Якутске? Так ли страшен «черт, которого малюют»?

- Их довольно много. В 2018 году 42,5 тысячи приезжих были поставлены на миграционный учет в городе Якутск. Численность жителей города — около 330 тысяч.

- Много нелегалов?

- Нет, это не нелегалы. Это в основном выходцы из азиатских стран, бывших республик Советского Союза, с которыми у нас подписаны особые условия въезда и выезда, по договору ЕврАзЭС. Собственно иностранцев не так много.

Но смотрите, что происходит. Мигранты в основном заняли нишу бытового и социального обслуживания, поэтому есть ощущение, что их гораздо больше, чем на самом деле. Они водители автобусов и такси, они в овощных ларьках и магазинах, в кафешках и парикмахерских, в больничках и садиках. Мы отдаем им деньги, и если при этом тебе продали некачественный товар или тебя обвесили, то это все откладывается в сознании.

Причиной всплеска стал абсолютно не национализм, а собственная социально-экономическая ситуация и очень высокий уровень бедности. Около 20 процентов по официальным данным. То, что Якутия богатый регион – это в значительной мере миф, и мы с вами, живущие здесь люди, об этом знаем. У нас серьезный уровень безработицы, особенно среди молодежи и на селе. При этом большинство из нас склонны в собственных неудачах искать виновных на стороне. И люди говорят: вот они заняли наши места. А ведь никто не торопится эти места занимать.

- В том-то и дело. Мало кто хочет работать водителем на маршрутном автобусе или продавцом в магазине.

- Поэтому есть собственное недовольство, в основе которого лежит бедность, безработица, социально-экономическое положение значительной части людей.

- Вы считаете, их, мигрантов, вообще не должно быть в городе?

- Они должны быть. Просто нужно вести себя как положено. Не нарушать закон. С уважением относиться к обычаям и культуре местного населения.

- Но ведь и случай, о котором мы говорим, он единичный. Даже по статистике процент совершенных мигрантами преступлений ничтожно мал.

- На самом деле, я думаю, в этой статистике есть погрешность. Ведь в наших паспортах национальность не указывают. И очень много граждан Средней Азии уже получили здесь гражданство.

- И все же процент не настолько велик. Реакция была, на мой взгляд, неадекватной.

- Наверное, это был накопленный внутренний стресс. Плюс еще желание мужчин защитить женщин – такое шаблонное поведение. С другой стороны, это сигнал для руководителей, что есть проблемы и нужно их решать. И - опять же глобальный вопрос справедливости.

Я сказала национальным диаспорам на встрече: социализируйтесь, работайте с городскими управами, занимайтесь благотворительностью, помогайте бедным, позиционируйте себя как нормальные добросердечные люди, которые хотят здесь жить. Мы ведь на самом деле народ мирный, мы тут всех привечаем. Если брать историю, то и сами якуты не местные. И русские сюда на лодках приплыли. Мы тут все собрались кто откуда. Но ведь живем мирно.

«Не нужно на меня давить»

- Не так давно вы заявили о шантаже во стороны журналиста Виктории Габышевой, о том, что вас вынуждают отозвать исковое заявление в пользу застройщика Петросяна. Это очень неприятная история для обеих сторон. Как сейчас развивается ситуация?

- Я умышленно не интересуюсь, что сейчас происходит с этим делом, чтобы ни у одной из сторон – ни у следствия, ни у Виктории Габышевой, с которой у меня есть некоторая полемика, - не возникло ощущения, что я давлю или придаю истории какое-то особое значение.

- Вы сделали то заявление не на эмоциях, осознанно?

- Конечно. Я сожалею о том, с какой миссией пришла ко мне Виктория: человека использовали вслепую, отправили оказать на меня давление. Эту совершенно уродливую, неприемлемую ситуацию некоторые СМИ попытались перевести в плоскость межличностных отношений. Это не так. Здесь нет ничего личного.

Я всем застройщикам говорю: будем разбираться в судебном порядке. Докажете в суде – хорошо.

С застройщиком Петросяном сейчас идут судебные разбирательства. Но у нас масса подобных судебных тяжб с застройщиками. Ни одному из них не пришло в голову отправлять журналиста, чтобы предъявлять мне какие-то требования.

Да, я понимала, что, делая заявление о шантаже со стороны достаточно известной журналистки, иду на определенные репутационные риски. Мы же понимаем, в конфликте «журналист-чиновник», что бы ни находилось в его первооснове, общественное мнение, как правило, на стороне первого. Я думала об этом несколько дней, и это не было спонтанное решение. Но поскольку я уже начала подвергаться анонимным оскорблениям в соцсетях и некоторых телеграм-каналах, я поняла, что этого допускать нельзя.

Я умышленно не привожу всю переписку полностью.

Не надо на меня давить. Ни под какими предлогами. Из боязни, что про меня напишут что-то, нарушать закон? Нет, это не про меня. И издеваться над собой я не позволю. Что значит отзовите исковое заявление к застройщику? Что значит выдайте разрешение на строительство? Нет. Ни в коем случае.

- То есть вы воспользовались правом первого слова? Вы просчитали, что вторая сторона после вас уже в любом случае будет оправдываться?

- Я всегда всё просчитываю в нормальном смысле этого слова, потому что дорожу мнением людей. Мне не все равно, как относятся люди к принятым мною решениям. Мне в этом городе жить. Меня эти люди выбрали, и я не могу их подводить. И согласиться на противозаконные требования, кто бы их ни озвучивал, я не могу.

О собаках

- Мы с вами выше говорили о соцсетях. Вас часто отмечают в публикациях о животных. Эта тема всегда обсуждается на высоком градусе эмоций. И вы, конечно, видите, что Якутск, его жителей, администрацию обвиняют в жестокости по отношению к животным, называют живодерами. Вы согласны с этим?

- Безусловно, когда я слышу, читаю от некоторых радикально настроенных комментаторов-зоозащитников о том, что на Якутск «надо бомбу сбросить», меня это не просто задевает. Но вместе с тем я понимаю, что нужно делать совершенно конкретные вещи, нужно показать и доказать, что мы цивилизованные люди. Надо поддерживать и пропагандировать гуманное обращение с животными. Надо строить приют. Для этого нужны деньги.

Я обратилась с письмом в правительство республики, прошу увеличить финансирование деятельности по организации обращения с безнадзорными животными. Подчеркну, это переданные государственные полномочия, на которые городу деньги идут только из республиканского бюджета.

- Я знаю, что у вас есть собака. Но, как показала практика, иметь собаку – это вовсе не означает любить всех животных, особенно бездомных. Вы лично как относитесь к бездомным собакам?

- Когда я вижу их на улицах города, эта картина у меня вызывает сожаление. Я не представляю, как они выживают в -50, с какой жестокостью им приходится сталкиваться. Мне бы хотелось, чтобы таких животных не было на улицах. Не в плане того, что давайте их уничтожим, нет. Мне больно видеть их страдающими. Они должны быть где-то в тепле, в домах, при людях. Бездомное животное – это как ребенок-сирота, и это неправильно. Будучи сама «ненормальной» собачницей, я понимаю, насколько это важно для тех, кто этим животным помогает. Но у меня, наверное, нет столько сердца и души, чтобы ими заниматься, и я ставлю себе это в укор. Больше того, у меня сильнейшее чувство досады от собственного бессилия. Чисто по-человечески, по-женски. Вечером я прихожу домой, смотрю на своего пса и как представлю, что в него могут воткнуть дротик с усыпляющим – мне становится дурно.

У нас пропала собака, дворняга. Убежала, и сколько мы ее ни искали – не нашли. И вот недавно мы потеряли вторую собаку – овчарку, у нее был рак лимфоузлов. Мы сами приняли решение, что надо прекращать ее мучить... Это очень больно – терять друга, члена семьи.

Собаки – это конечно, целый мир. Мы любим их не за породу. Собака – это эмоции, у них есть настроение, у них бывают обиды, и обижаются они вполне себе выраженно, могут поставить на игнор. Но они как дети – долго сердиться не могут. Они удивительные.

- В городе ведется отстрел животных. Конечно, все это преподносится как отлов, причем якобы с применением снотворных препаратов. Но на самом деле животных отстреливают. Одна из недавно проведённых экспертиз показала, что использовался запрещенный препарат адилин. Как вы к этому относитесь?

- На круглом столе (прошел в Якутске 26 марта – прим.авт. ) мне передали видео, на котором машина гоняется за собакой. А потом уже снят ее труп... Это, конечно, ужасно, так не должно быть. Отмечу, что видео снято больше года назад, до меня, но это никак не оправдывает саму ситуацию.

Я несколько раз спрашивала Лебедева (руководитель МУП Жилкомсервис, депутат Якутской городской думы), почему происходит отстрел. Мне говорят, что некоторые собаки умирают от того, что сердце не выдерживает. Но я понимаю, что здесь есть элемент лукавства. Я жду реакции прокуратуры по обращениям. Если есть бумаги, подтверждающие факты, о которых вы говорите, нужно мне их представить.

- После вступления в должность одним из первых объектов посещений у вас был пункт передержки животных. Какое впечатление он на вас произвел?

- Это было больно.

- Вы были там один раз?

- Да, один раз.

- И вам все-таки показали его, скажем так, подготовленным. Они ведь знали, что вы приедете?

- Да, я позвонила и сказала, что приеду посмотрю. И все равно это было удручающе.

- И вы наверняка обратили внимание, что почти все животные там – бывшедомашние, выброшенные.

- Несчастные животные - это одна сторона ситуации.

Другая – люди, которые их не любят, боятся, беспокоятся за своих детей. Эти две вещи я должна уравновесить.

Мы не можем сегодня финансово обеспечить содержание этих собак, у меня нет для этого должного финансирования, определенных полномочий, нет рычагов, чтобы я сделала это быстро. У меня дикая нехватка финансирования.

Я чувствую досаду, что ничего не могу сделать, и чувство стыда. Я все понимаю. Но у меня, повторюсь, нет ни денег, ни инструментов.

И все же. Нам надо не ругаться друг с другом, а направить все силы на то, чтобы нас услышали и помогли в части финансирования строительства приюта. Нужно двигаться вперед и по программе стерилизации.

Я вижу в предложениях зоозащитников рациональное зерно, и я согласна с их позицией в части гуманизации, стерилизации.

Давайте завершим эту историю со взаимными обвинениями и начнем работать с обществом, с людьми, у которых доброе сердце и у которых есть деньги - чтобы они тоже помогали.

- Скажите, а по строительству приюта есть какие-то сроки?

- Мы уже опаздываем. Ведь как минимум с 1 января он уже должен начать работать, а строительный сезон у нас заканчивается в октябре. Вот они сроки.

«Я знала о своей победе»

- Вы первая женщина – мэр в истории Якутска. Сейчас уже прошло достаточно много времени, чтобы понять, тяжела ли оказалась эта ноша?

- Это оказалось довольно сложно эмоционально. Не физически, а именно эмоционально. Потому что идет постоянный поиск баланса, о котором я выше уже говорила, постоянные сомнения и размышления, и не всё всегда очевидно. Но у меня очень надежные заместители, они специалисты своего дела, и потому мне есть на кого положиться.

- Не жалеете о том, что стали мэром?

- Нет.

- Ваша победа для вас была ожидаемой или все-таки это было неожиданно?

- Я знала о своей победе уже за две недели до выборов. Я понимала, что выигрываю. Разговоры во дворах, с людьми, их тональность стали меняться. Когда с народом контактируешь, это сразу чувствуешь. Почему я и сейчас стараюсь быть среди людей, общаться, задавать им вопросы. Я считываю отношение горожан, мне это важно.

- Возможно, этот вопрос покажется преждевременным, но я все же спрошу. На второй срок вы предполагаете выдвигаться?

- Пока ничего не предполагаю и не планирую. Это зависит то того, чего я достигну, что удастся сделать в городе за эти пять лет, точнее уже четыре с половиной года.

- Ну и наконец, смешной вопрос. Как вы относитесь к мнению, которое высказывали некоторые ваши подписчики – видеть вас президентом России?

- Это из разряда абсолютной фантастики!

Марина Сантаева