Здесь мало что осталось от Куприна, от его «Ямы». Это другое произведение, в котором, впрочем, остались купринские герои: Анна Марковна, ее «барышни», студенты и прочие персонажи. Вместе с тем появился налет аутентичности в виде брошенных как бы ненароком фраз. «Может, махнем в «Зодиак» на Жорницкого?» - предлагает один из студентов. «Спасибо, Айаал Аммосович!» - обращается Женя к музыкантам, сидящим перед сценой.
Все это похоже на некий интерактив, на попытку включения зрителя в игру, кокетство или даже, если хотите, заигрывание с публикой. Ну, а что, ведь это публичный дом, таким ему и положено быть.
По замыслу режиссера Анны Бабановой, все проститутки – по-прежнему девочки, дети, застрявшие в своей наивной детскости. Но, вопреки этому замыслу, все героини предстали очень взрослыми. Актрисы в этих своих «жизнях» повзрослели.
Перед премьерой я задавалась вопросом: какой будет здесь Тамара? А Любка? А Женя?
И вот начинает разворачиваться действо. Тамара – Оксана Смеркалова. Красивая, сильная, со стержнем.
Несчастная наивная Любка – Алла Бузмакова. В ней, в Любке-Алле бушует жизнь.
Разбитная неунывающая Нюрка – Татьяна Медвинская. Взбалмошная Манька – Екатерина Зорина. Восточная красавица Верка – Александра Салих.
Чистая, невинная, тонкая Сонечка – ну конечно Екатерина Нарышкина.
Прекрасная, отчаянная Женька – Ксения Еремеева. Маленькая, но не сломленная, она пытается кривляться, даже когда уже висит под потолком в петле. Но перед смертью бессильна даже Женя.
А вот и монументальная, нарастившая толстую «шкуру» Анна Марковна – Александра Антюхова.
Попадание стопроцентное.
Картинки сменяют одна другую. Вот девушки молятся. Швейцар Симеон - вместе с ними. Анна Марковна тут же, стоит на коленях. "Отче наш...", - читают они, покорно крестясь, и в молитве, в которой не хватает слов (они выброшены?), какая-то карикатурность.
Комната затянута тюлем, словно паутиной. Время здесь тянется до одури медленно - так, что, кажется, можно сойти с ума.
Но через несколько мгновений зажигаются красные фонари. Статичные, целомудренно черно-белые фотографии сменяются алыми стенами борделя с полураздетыми девками в дешевых кружевах, чулках и корсетах, с мужчинами, у которых одно лицо на всех – маска без эмоций. С полубезумной экономкой Зоей (Елена Корнилова), с добродушным, на первый взгляд, но тоже уже покорившимся швейцаром Симеоном (Владислав Мичурин).
Все приходит в движение. Начинается безудержное веселье, переастающее в дикое безумие, вакханалию.
Льется рекой шампанское. Все пьют и пляшут. Играет живой (да-да, живой!) оркестр. Маэстро Леонид (Леонид Анциферов) поет своим прекрасным бархатным баритоном, делая это по-таперски блестяще - не перетягивая на себя внимание.
А вот и студенты: Лихонин (Илья Данилевский), Рамзес (Евгений Кузьмин), Ярченко (Иван Мишагин), Николай (Александр Сердюков). Они прекрасны в своей молодости, от них пышет физическим здоровьем, и их наверняка ждет блестящее будущее.
Актеры, кажется, сделали невозможное. Степан Федоренко перевоплощался в спектакле несколько раз – в мужчину «без лица», в бравого гусара, в Дилекторского с пьяным налетом романтики, в доктора-гинеколога, такого же холодного, как его инструменты.
Эдвардас Купшис был полицейским Кербешем и богатым стариком, купившим девственность Сонечки.
Здесь очень много символов. В начале спектакля - свадьба с парящей под потолком невестой - марионеточной, управляемой руками мужчин. Оторвавшаяся коса - как символ девственности и невинности. Кроваво-красная постель - как пламя ада, в котором ежедневно и ежечасно оказываются девушки.
Сначала все кажется забавным и даже увлекательным. Но потом от веселья, полуголых тел, раздвинутых ног, недвусмысленных поз и телодвижений начинает тошнить. И когда герои начинают говорить, каждое слово приобретает вес, становясь осязаемым. Хочется, чтобы вакханалия наконец остановилась и все вокруг замерло. Чтобы говорила душа – не важно, чья, просто - пусть говорит.
Но нет. Проходит какое-то время, и все начинается снова: музыка, шампанское, танцы, танцы, танцы.
Да, это не Куприн, с его страшным, бесконечным погружением в черную яму, у которой нет дна. Это не та «Яма», и это не та глубина. Здесь нечто другое. Кабаре, мюзикл, варьете. Можно назвать это и более современным словом – шоу. Безусловно, талантливо сделанное шоу. Талантливыми актерами в первую очередь. Композитором и музыкантами, сделавшими свое дело на высочайшем уровне. Всеми, кто был причастен к постановке по ту стороны кулис.
Потому и смотреть это не тяжело. Нет, совсем не весело, но и не страшно. И плакать над могилкой Женьки не хочется. Ведь шоу-то продолжается. Буйное, развеселое, яркое, пьяное.
Спектакль "Очи черные" будет показан 26 и 27 мая.
Комментарии